Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
Яблоко проспорило ножу...
Я тебя люблю, Ъ!
пятница, 12 февраля 2010
Яблоко проспорило ножу...
что же это такое, мой друг,
верховодит над миром зима.
словно ей достает на все рук,
и она не одна.
разбросала, рассыпала снег,
залепила расщелины льдом.
и во всем этом есть человек,
он молчит об одном.
и не смеет облечь это в звук,
слишком хрупкий, непрочный состав.
что же это такое, мой друг,
что же это за страх?
верховодит над миром зима.
словно ей достает на все рук,
и она не одна.
разбросала, рассыпала снег,
залепила расщелины льдом.
и во всем этом есть человек,
он молчит об одном.
и не смеет облечь это в звук,
слишком хрупкий, непрочный состав.
что же это такое, мой друг,
что же это за страх?
вторник, 09 февраля 2010
Яблоко проспорило ножу...
суббота, 06 февраля 2010
Яблоко проспорило ножу...
воскресенье, 24 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
на Ленинградском вокзале есть вайфай...
понедельник, 18 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
когда то я был чернокожим рабом,
от зари до заката горбатил спину.
и меня поили дождевой водой,
а хлеб на треть состоял из глины.
и каждое утро хромой солдат
мне выдавал тяжелый молот.
а я, признаться, был даже рад,
что не нужно придумывать чертов повод.
скажи мне,
сосед на цепи,
кто твой отец
и где твой город?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько камней
ты сегодня расколот?
когда то я был седым пастухом,
водил по полям небольшое стадо.
овцы, как дети, прижимались к ногам
и спали ночью со мною рядом.
вино и книга, хлеб и сыр,
я не чувствовал голода, был доволен.
и каждое утро вставал с зарей,
и был так рад, что у меня есть повод.
скажи мне,
сосед на цепи,
что с твоим стадом
и где твой посох?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько овец
ты сегодня разбросан?
когда то я был молодым солдатом.
когда то я был служкой при церкви.
меня унижали и крыли матом,
мне доверяли читать молебен.
и я носил не по размеру одежды,
и мне выбирать приходилось быстро,
когда к голове приставлено дуло,
весна не покажется мерзкой и склизкой.
меня возносили, считали важным,
меня презирали, считали тряпкой.
я когда то был очень опасен,
за мной ходило по пятам Гестапо.
и каждое утро, после крепкого сна,
пускай он и длился не больше часа,
я открывал в этот мир глаза,
и повод был, и мир был прекрасен.
но когда нибудь я проснусь к обеду,
выпью кофе, не сказав ни слова.
поставлю кружку на пустое место
и буду подбирать повод выйти их дома.
скажи мне,
сосед на цепи,
что ты возмешь,
когда станешь свободен?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько давно
ты уже не годен?
от зари до заката горбатил спину.
и меня поили дождевой водой,
а хлеб на треть состоял из глины.
и каждое утро хромой солдат
мне выдавал тяжелый молот.
а я, признаться, был даже рад,
что не нужно придумывать чертов повод.
скажи мне,
сосед на цепи,
кто твой отец
и где твой город?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько камней
ты сегодня расколот?
когда то я был седым пастухом,
водил по полям небольшое стадо.
овцы, как дети, прижимались к ногам
и спали ночью со мною рядом.
вино и книга, хлеб и сыр,
я не чувствовал голода, был доволен.
и каждое утро вставал с зарей,
и был так рад, что у меня есть повод.
скажи мне,
сосед на цепи,
что с твоим стадом
и где твой посох?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько овец
ты сегодня разбросан?
когда то я был молодым солдатом.
когда то я был служкой при церкви.
меня унижали и крыли матом,
мне доверяли читать молебен.
и я носил не по размеру одежды,
и мне выбирать приходилось быстро,
когда к голове приставлено дуло,
весна не покажется мерзкой и склизкой.
меня возносили, считали важным,
меня презирали, считали тряпкой.
я когда то был очень опасен,
за мной ходило по пятам Гестапо.
и каждое утро, после крепкого сна,
пускай он и длился не больше часа,
я открывал в этот мир глаза,
и повод был, и мир был прекрасен.
но когда нибудь я проснусь к обеду,
выпью кофе, не сказав ни слова.
поставлю кружку на пустое место
и буду подбирать повод выйти их дома.
скажи мне,
сосед на цепи,
что ты возмешь,
когда станешь свободен?
скажи мне,
сосед на цепи,
на сколько давно
ты уже не годен?
воскресенье, 17 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
никому. никаких проблем.
суббота, 16 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
ну здравствуй, красное утро. мне кажется, я по тебе скучал.
Яблоко проспорило ножу...
старая потухшая звезда. ее седины.
ее помада так красна. а шаль...
и даже шаль ее уже с морщинами.
а голос. стал скорее дребезжащим,
стал с издевкой. и с запахами нафталина.
"Я Ваша, ваша! я звезда! для вас сияю!" -
кричит и руки задирает в небо.
а оно.
то самое большое небо.
будто бы не замечает
ничего.
и черный силуэт звезды похож на дерево.
без листьев. с резкими и хрупкими ветвями.
звезда моргает очень быстро.
и кожа под ее глазами намокает.
и чуть блестит.
совсем чуть чуть.
но отражает
свет от солнца.
ее помада так красна. а шаль...
и даже шаль ее уже с морщинами.
а голос. стал скорее дребезжащим,
стал с издевкой. и с запахами нафталина.
"Я Ваша, ваша! я звезда! для вас сияю!" -
кричит и руки задирает в небо.
а оно.
то самое большое небо.
будто бы не замечает
ничего.
и черный силуэт звезды похож на дерево.
без листьев. с резкими и хрупкими ветвями.
звезда моргает очень быстро.
и кожа под ее глазами намокает.
и чуть блестит.
совсем чуть чуть.
но отражает
свет от солнца.
среда, 13 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
Алхимик сидит за столом, читает книгу.
страницы в пометках, в закладках,
но все еще гладкие. все буквы словно артисты
выстраиваются в строки, в слова, в анаграммы.
вот тайный смысл, прямо под его пальцами,
но кожа - привередливая, толстая статистка,
загораживает собой актеров от объектива камеры.
страницы в пометках, в закладках,
но все еще гладкие. все буквы словно артисты
выстраиваются в строки, в слова, в анаграммы.
вот тайный смысл, прямо под его пальцами,
но кожа - привередливая, толстая статистка,
загораживает собой актеров от объектива камеры.
понедельник, 11 января 2010
Яблоко проспорило ножу...
Жил был Дуурак. Дуурак очень любил думать. много думать и рассуждать. он прослыл очень большим думателем. или мыслителем? ну вообщем прослыл. к нему из разных стран приезжали другие мыслители и по долгу беседовали. и всех он удивлял. и все ему удивлялись. и слово Дуурак мог меткое подобрать. и событие любое объяснял так ладно и хорошо, что и вопросов не оставалось. Дуурак вот такой вот был. даже царь его к себе звал. "идем, - говорил царь. - ко мне на службу! будешь государственные вопросы решать!" а Дуурак ему в ответ мол государство система сложная и решению не подлежит, а лишь изучению и констатированию фактов содеяных по глупости ли по разумению и обучению будущего поколения на ентих самых констатациях. ну вообщем отказывался Дуурак от службы. говорил там много письмом надо владеть и думать почти некогда. Царь долго не серчал на Дуурака, да согнал его в катарги. да и там Дуурак не работал, а больше думал. Придумал такой хитрый план побега, что сбежали все заключенные вместе с ним, а охранники остались еще им и должны денег за этот побег. ну эти самые его сокаторжники и помогли нашему Дуураку власть то местную пощекотать перышком за пятки до такой степени, что Дуураку объявили почетную медаль и пожизненную пенсию с теплой печкой. на ней Дуурак продолжал думать и принимать новых гостей, каждый из которых что то хотел поговорить, а что то спросить. потому что надумал уже к тому времени Дуурак уйму всего. и стало мало место у Дуурака в голове. некуда больше было ему думать. все уже забито его думами. и нужно что то уже забыть, чтобы продолжить думать. для того, чтобы подумать о том, что ему не нужнее всего и что можно забыть Дуурак сперва забыл как с печки слезать. и после долгих думаний над своей проблемой Дуурак решил, что ненужнее всего ему на свете то, что умеет каждый и чему с первым криком кажный младенец умеет и знатый. так Дуурак и умер. он забыл как дышать.
Яблоко проспорило ножу...
В Лито-Портьендо на скалах держится небо.
Камни и звезды замешены три к одному.
Северный ветер с восточным ведет беседу
О том, что по-прежнему все подходит к концу.
Дорожные знаки в пыли, чуть выцвела краска.
Тропки расходятся, знать бы куда заведут.
Вечер и раньше ходил-то по ним с опаской,
ну а теперь, так и вовсе обходит вокруг.
В Лито-Портьендо приятные добрые люди,
Каждый предложит кровать и горячий суп.
Один пилигрим случайно себя заблудит
и забредет в этот город, и даже останется тут.
Он выстроит дом на холме. а рядом садик.
Будет полжизни растить цветы королей.
А под конец своей жизни - немного спятит:
Будет писать себе письма, и спать на земле.
Камни и звезды замешены три к одному.
Северный ветер с восточным ведет беседу
О том, что по-прежнему все подходит к концу.
Дорожные знаки в пыли, чуть выцвела краска.
Тропки расходятся, знать бы куда заведут.
Вечер и раньше ходил-то по ним с опаской,
ну а теперь, так и вовсе обходит вокруг.
В Лито-Портьендо приятные добрые люди,
Каждый предложит кровать и горячий суп.
Один пилигрим случайно себя заблудит
и забредет в этот город, и даже останется тут.
Он выстроит дом на холме. а рядом садик.
Будет полжизни растить цветы королей.
А под конец своей жизни - немного спятит:
Будет писать себе письма, и спать на земле.
Яблоко проспорило ножу...
еще по пч пройдусь и верну в избранное тех, по кому шашкучился *смущение* но это потом. а щас начнем писАть... все желающие занимают места и ждут новых постов, которые щаскакпосыпятся!