Один канатоходец очень любил одну эквилибристку. он смотрел на нее со своей вышки и вздыхал. но все что у него было - это он сам и его канат, по которому он ходил под куполом. у нее же были всякие бочонки, шары, полукруглые металлические предметы и прочее. все это постоянно чуть покачивалось и дрожало. менялось местами. перепрыгивало из рук в руки и обратно на землю. и сверху всего этого была она. она балансировала и улыбалась. едва покачивалась и оставалась неподвижной. а зрители ей аплодировали. а канатоходца практически не было видно под куполом. он прыгал и бегал по своему канату. стрелял из лука, жонглировал, рисовал и даже танцевал на нем. но он был так высоко. что без прожектора, ярко освещающего его, почти не заметен. и когда выступала эквилибристка, то, конечно, все внимание было приковано к ней. оркестр играл для нее. весь свет был для нее. во время одного из своих выступлений канатоходец слишком сильно старался посмотреть вниз, чтобы увидеть, смотрит ли на него эквилибристка... и оступился. и полетел вниз. без страховки. он летел и смотрел на нее. и с каждой секундой становился все ближе к ней. а ее глаза становились все печальнее. но она смотрела только на него. оркестр молчал. зрители открыли рты и затаили дыхание. и перед самой землей канатоходец закрыл глаза. а она бежала к нему. расталкивала клоунов, врачей, укротителей и бежала к нему. но это было такое несвоевременное движение навстречу, что посреди своего дикого бега она остановилась. а он лежал на песке. все прожектора теперь светили на него. все взгляды были для него. оркестр играл музыку падающих на пол инструментов для него. и весь мир как будто покачивался, а канатоходец улыбался и сохранял полную неподвижность.